Жил когда-то мужик. Было у него шестеро сыновей и одна дочка. Вышли они в поле пахать, а сестре велели обед им принести. А она и спрашивает:
Проложили борозду, а жил в лесу близ того поля Змей, отвернул тот пласт назад и протянул к своему дворцу новую борозду.
Вот понесла она братьям обед, и пошла по борозде, и шла до тех пор, пока зашла в Змеев двор.
Возвращаются сыновья вечером домой и говорят матери:
—
Весь день мы пахали, а вы нам и обедать-то не прислали.
—
Как так не прислала? Ведь Оленка понесла и до сих пор не вернулась. Я думала,
она с вами вернется. Не заблудилась ли?
А братья и говорят:
—
Надо идти ее искать.
И пошли все шестеро по той борозде, которая до дома шла, и дошли до Змеева двора,
где была их сестра. Приходят туда, а она там.
—
Братики мои милые, куда ж я вас спрячу, когда Змей прилетит. Ведь он же вас
съест.
А тут и Змей летит.
—
У-у, — говорит, — человечьим духом пахнет! Ну что, хлопцы, биться или мириться?
—
Нет, — говорят, — биться!
—
Так идем на железный ток!
Пошли на железный ток биться. Недолго и бились: как ударил их Змей, так и вогнал в
землю. Вытащил еле живых, да и бросил в глубокую темницу.
А мужик с бабой ждут-ждут сыновей, — нету. Вот пошла раз баба на речку белье
мыть, глядь — катится по дороге горошинка… Взяла баба горошинку, да и съела.
И вскоре родился у нее сын. Назвали его Катигорошком.
Растет
и растет этот сын не по дням, а по часам, и лет-то ему немного, а уж большой
вырос. Однажды копал отец с сыном колодец, докопались до большого камня. Отец
побежал звать людей, чтобы помогли его вытащить. Пока отец ходил, а Катигорошек
взял да и вытащил. Приходят люди, как глянули, так и оторопели, испугались, что
у него такая сила, и хотели его убить. А он подбросил камень кверху и подходит,
люди и разбежались.
Вот
копают дальше и докопались до большого куска железа.
Вытащил
его Катигорошек и забрал.
Спрашивает
раз Катигорошек у отца-матери:
— А
у меня, должно быть, есть где-то братья и сестры?
—
Э-э, сынок, были у тебя, — говорят, — и сестра и шестеро братьев, да вот то-то
и то-то с ними случилось.
—
Ну, — говорит он, — если так, пойду я их искать. Отец-мать его отговаривают:
—
Не ходи, сын: шестеро ходили да погибли, а тебе одному и подавно не найти!
—
Нет, пойду! Как же свою кровушку родную да не вызволить?
Взял
он это железо, которое выкопал, и понес к кузнецу.
—
Скуй, — говорит, — мне булаву, да побольше!
Взялся
кузнец ковать и сковал такую, что еле из кузницы вынесли. Взял Катигорошек эту
булаву, как размахнулся, как подбросил вверх… И говорит отцу:
—
Лягу я спать, а вы меня спустя двенадцать суток разбудите, как будет она назад
лететь.
И
лег. На двенадцатые сутки летит назад булава. Раз будил его отец, он вскочил,
подставил палец, а булава как ударилась об него, так надвое и раскололась. Он и
говорит:
—
Нет, с такой булавой нельзя идти искать братьев и сестру, — надо сковать
другую.
Понес
он ее опять к кузнецу.
—
На, — говорит, — перекуй, чтоб была по мне! Выковал кузнец еще большую.
Подкинул Катигорошек ее в воздух, а сам лег спать на двенадцать суток. На
тринадцатые сутки летит булава назад и ревет, аж земля дрожит. Разбудили
Катигорошка, вскочил он, подставил палец, а булава как ударилась об него —
только слегка погнулась.
—
Ну, с такой булавой можно сестру и братьев искать. Пеките, мама, мне буханки да
сухари сушите, пойду я.
Взял
булаву, наложил в торбу буханок да сухарей, попрощался, пошел. Пошел следом по
той борозде, по давней, которая еще виднелась, и зашел в лес. Идет по лесу,
идет и идет, вдруг подходит к большому-большому двору. Входит во двор, потом в
дом, а Змея нету, одна только сестра Оленка дома.
—
Здравствуй, дивчина! — говорит Катигорошек.
—
Здравствуй, парубок! По какому делу зашел? Вот прилетит Змей, он тебя съест.
— А
может, и не съест! А ты кто такая?
— Я
была единственной дочкой у отца-матери, а меня Змей украл, шестеро братьев
ходили меня спасать, да погибли.
— А
где ж они? — спрашивает Катигорошек.
—
Бросил их Змей в темницу, не знаю, живы ли они, или, может, уже и сгнили.
— А
может, я тебя вызволю, — говорит Катигорошек.
—
Да где уж тебе вызволить! Шестерым не удалось, а то тебе одному! — говорит
Оленка.
—
Ничего! — отвечает Катигорошек.
И
сел на окне, дожидается. Вдруг летит Змей. Только прилетел в хату и сразу же:
—
Э, — говорит, — человечьим духом пахнет!
—
Да как же не пахнуть, — отвечает Катигорошек, — коли я пришел.
—
Эй, хлопче, а что тебе тут надо? Биться или мириться?
—
Где уж мириться, биться! — говорит Катигорошек.
—
Так идем на железный ток!
—
Идем!
Пришли.
Змей говорит:
—
Бей ты!
—
Нет, — говорит Катигорошек, — бей ты поначалу! Вот как ударил его Змей, так по
щиколотку и вогнал в железный ток. Вытащил ноги Катигорошек и как замахнется
булавой, как ударит Змея, вогнал его в железный ток по колени. Вырвался Змей,
ударил Катигорошка и его по колени вогнал. Ударил Катигорошек второй раз — по
пояс вогнал Змея в ток; ударил в третий раз — убил наповал.
Пошел
тогда в ямы-темницы глубокие, освободил своих братьев, а они еле живые. Взял он
их с собой и сестру Оленку, все золото и серебро, которое было у Змея, и пошли
домой.
Идут,
а он им не признается, что он их брат. Прошли они уже часть дороги, сели
отдохнуть под дубком. А Катигорошек утомился после боя и крепко-крепко уснул. А
шестеро братьев и советуются:
—
Будут над нами люди смеяться, что мы вшестером Змея не одолели, а он один убил.
Да и добро Змеево он все себе заберет.
Посоветовались,
подумали и решили — он теперь спит, не услышит, — привяжем-ка его покрепче
веревками к дубу, чтобы не вырвался, тут его зверь и разорвет. Сказано —
сделано: привязали и пошли себе.
А
Катигорошек ничего не слышит. Спал день, спал ночь, просыпается привязанный.
Как повел он плечами, так дубок с корнем и вывернул. Взвалил дубок на плечи и
домой пошел.
Подходит
к хате, вдруг слышит: братья уже домой воротились, у матери спрашивают:
А
что, мама, были у вас еще дети?
— А
как же! Был сын Катигорошек, да пошел вас выручать.
Они
тогда:
— А
мы-то его к дубу привязали, надо бежать да отвязать.
А
Катигорошек как постучится тем дубком в хату, чуть хату не развалил.
—
Оставайтесь вы тут, если вы такие! — говорит. — Пойду я по свету бродить.
И
пошел опять, булаву на плечи взявши.
Идет
и идет, глядь — оттуда гора и отсюда гора, а меж ними человек руками и ногами в
горы уперся и раздвигает их. Говорит Катигорошек ему:
—
Бог на помочь!
—
Дай, боже, здоровья!
— А
что ты, человече, делаешь?
—
Горы раздвигаю, чтобы дорога была.
— А
куда идешь? — спрашивает Катигорошек.
—
Счастья искать.
—
Ну, и я туда. А как тебя звать?
—
Вернигора. А тебя?
—
Катигорошек. Пойдем вместе! .
—
Пойдем!
Пошли.
Идут, вдруг видят — человек посереди лесу как махнет рукой, так дубы с корнем и
выворачивает.
—
Бог на помочь!
—
Дай, боже, здоровья!
— А
что ты, человече, делаешь?
—
Деревья корчую, чтобы просторней было.
— А
куда ты идешь?
—
Счастья искать.
—
Ну, и мы туда же. А как тебя звать?
—
Вертидуб. А вас?
—
Катигорошек и Вернигора. Пойдем вместе!
—
Пойдем.
Пошли
втроем. Идут, вдруг видят — человек над рекой с большими усищами. Как крутнул
усом — так река и расступилась, по дну перейти можно. Они ему и говорят:
—
Бог на помочь!
—
Дай, боже, здоровья!
— А
что ты, человече, делаешь?
—
Да воду отвожу, чтобы реку перейти.
— А
куда идешь?
—
Счастья искать.
—
Ну, и мы тоже туда. А как тебя звать?
—
Крутиус. А вас?
—
Катигорошек, Вернигора и Вертидуб. Пойдем вместе.
—
Пойдем!
Пошли.
И так легко им идти: где гора по пути — Вернигора перекинет; где лес — Вертидуб
вывернет; где речка — Крутиус воду отведет. Вот зашли они в дремучий, дремучий
лес, видят — хатка в лесу стоит. Зашли в хатку — никого нету. Катигорошек и
говорит:
—
Вот здесь мы и заночуем.
Переночевали.
На другой день говорит Катигорошек:
—
Ты, Вернигора, дома оставайся да обед свари, а мы пойдем на охоту.
Пошли,
а Вернигора наварил обед и лег отдыхать. Вдруг кто-то в дверь стучит:
—
Открывай!
—
Не велик пан, сам откроешь, — говорит Вернигора. Открылись двери, и опять
кто-то кричит:
—
Пересади через порог!
—
Не велик пан и сам перелезешь!
Вдруг
влазит дедок, сам с перст, а борода на сажень волочится. Как схватил Вернигору
за чуб и повесил его на гвозде на стену. А сам все жареное да вареное поел,
попил, у Вернигоры из спины ремень кожи вырезал, да и ушел.
Крутился
Вернигора, крутился, клочок чуба оторвал и ну скорей опять обед варить. Пока
пришли товарищи, а он уже обед доваривает.
—
Что это ты с обедом припоздал?
—
Да вздремнул, — говорит, — маленько.
Наелись
и спать улеглись. На другой день встают, а Катигорошек и говорит:
—
Ну, теперь ты, Вертидуб, оставайся, а мы на охоту пойдем.
Пошли,
а Вертидуб наварил еды, да и лег отдыхать, Вдруг кто-то в дверь стучится:
—
Отворяй!
—
Не велик пан и сам откроешь!
—
Перенеси через порог!
—
Не велик пан и сам перелезешь.
А
тут дедок идет, сам с перст, а борода на сажень волочится. Как ухватит
Вертидуба за чуб, да и повесил его на гвоздь. А сам, что было наварено, поел,
попил, у Вертидуба из спины ремень кожи вырезал и ушел.
Вертидуб
крутился, вертелся, уж как-то с гвоздя сорвался и ну скорей обед варить. А тут
и товарищи приходят.
— А
что это ты с обедом запоздал?
—
Да задремал, — говорит, — малость.
А
Вернигора уж молчит: догадался, что было. На другой день остался Крутиус, и с
ним то же самое.
А
Катигорошек и говорит:
—
Ну и ленивы же вы обед варить! Уж завтра вы на охоту ступайте, а я дома
останусь.
На
другой день сказано — сделано: трое идут на охоту, а Катигорошек дома остался.
Вот наварил он обед и лег отдыхать. Вдруг кто-то в дверь стучится:
—
Открывай!
— Погоди,
открою, — говорит Катигорошек. Открыл дверь, глядь — дедок, сам с перст, а
борода на сажень волочится.
—
Пересади через порог!
Взял
Катигорошек, пересадил. А тот все к нему подступает.
— А
чего тебе? — спрашивает Катигорошек.
— А
вот увидишь чего, — говорит дедок, дотянулся до чуба и только хотел было
ухватить его, а Катигорошек:
—
А, вот ты каков! — и цап его за бороду, схватил топор, потащил дедка к дубу,
расколол дуб, заправил в трещину дедову бороду и зажал ее там.
—
Если ты, дедусь, такой, — говорит, — что сразу за чуб берешься, то посиди-ка ты
тут, пока я вернусь.
Приходит
в хату, а уж и товарищи пришли.
— А
что обед готов?
—
Давно сварен.
Пообедали,
а Катигорошек и говорит:
—
Пойдемте-ка, покажу я вам диво-дивное.
Подходят
к дубу, глядь — нет ни дедка, ни дуба; вы вернул дедок дуб с корнем и поволок
за собой. Вот Кати горошек и рассказал товарищам, что с ним было, a потом и те
признались, как дедок их за чуб цеплял да ремни со спины драл.
—
Э, — говорит Катигорошек, — если он такой, то идем его искать.
А
где дедок дуб волочил, там след и видать; они по следу и идут. И дошли так до
глубокой ямы, что и дна не видно. Катигорошек и говорит:
—
Полезай туда, Вернигора!
—
Да ну его!
—
Ну так ты, Вертидуб!
Не
захотели и Вертидуб и Крутиус.
—
Если так, — говорит Катигорошек, — полезу я сам. Давайте веревки вить!
Навили
они веревок; обмотал Катигорошек концом руку и говорит:
—
Спускайте!
Начали
они его спускать, долго спускали, наконец добрался он до дна и прямо на тот
свет. Начал там Кати горошек ходить-похаживать, глядь — стоит дворец большой.
Он вошел во дворец, а там все золотом и самоцветами так и сияет. Идет он по
палатам, вдруг выбегает ему навстречу королевна, такая красавица, такая
красавица, что и на свете лучше не сыскать.
—
Ой, — говорит, — добрый человече, чего ты сюда зашел?
—
Да я, — говорит Катигорошек, — дедка ищу, сам он с перст, а борода на сажень
волочится.
—
Э, — говорит она, — дедок бороду из дубка вытаскивает. Не ходи ты к нему, он
тебя убьет, уж немало людей убил.
—
Небось не убьет! — говорит Катигорошек. — Ведь это ж я ему бороду и защемил. А
ты чего здесь живешь?
—
Да я, — говорит, — королевна, а этот дедок меня украл и в неволе держит.
—
Ну, так я тебя выручу. Веди меня к нему!
Она
и повела. И правда: сидит дедок и уже бороду из Дубка вытащил. Увидал
Катигорошка и говорит:
— А
зачем ты пришел? Биться или мириться?
—
Да где уж, — говорит Катигорошек, — мириться, — биться!
Начали
они биться. Бились-бились, и убил-таки его Катигорошек своей булавой. Потом
нагрузили они вместе с королевною все золото и самоцветы дорогие в три мешка и
пошли к яме, где он спустился. Пришел и кличет:
—
Го-го-го, братцы, вы еще тут?
—
Тут!
Привязал
он к веревке один мешок и дернул, чтоб тащили.
—
Это ваше.
Вытащили,
спустили опять веревку. Он привязал второй мешок:
— И
это ваше.
Отдал
им и третий — все, что добыл. Потом обвязал веревкой королевну:
— А
это мое, — говорит.
Вытащили
те трое королевну, вот и Катигорошка надо теперь тащить. Тут они и
призадумались:
—
Чего нам его тащить? Пускай нам лучше и королевна достанется. Потянем его
наверх, а потом бросим, он упадет и разобьется.
А
Катигорошек догадался, что они что-то задумали, взял да и привязал к веревке
большой камень и кричит:
—
Тащите меня!
Они
подтянули высоко, а потом бросили, камень только загудел!
— Ну,
— говорит Катигорошек, — добрые же вы!.. И пошел он по тому свету бродить. Идет
и идет, вдруг надвинулись тучи и пошел дождь и град. Спрятался он под дубом.
Вдруг слышит — пищат на дубе в гнезде птенцы грифовы. Он взобрался на дуб,
прикрыл их свиткою. Пошел дождь, прилетает большая птица-гриф, тех птенцов
отец. Увидел, что дети укрыты, и спрашивает:
—
Кто это вас укрыл? А дети и говорят:
—
Коль не съешь его, скажем.
—
Нет, — говорит, — не съем.
—
Вон там сидит человек под деревом, это он нас укрыл.
Прилетел
Гриф к Катигорошку и говорит:
—
Скажи, что тебе надобно, я все тебе сделаю, это впервые, что дети мои остались
живые, а то все, как улечу, дождь пойдет, их в гнезде и зальет.
— Вынеси меня, — говорит Катигорошек, — на белый свет.
—
Ну, трудную ж ты мне задал задачу! Да что делать, надо лететь. Возьмем с собой
шесть кадок мяса да шесть кадок воды; когда буду я лететь и поверну к тебе
голову направо, ты брось мне кусок мяса, а как поверну налево, дай немного воды
напиться, а то не долечу, упаду. Набрали они шесть кадок мяса и шесть кадок
воды; сел Катигорошек на Грифа, полетели. Летят и летят: повернет Гриф голову
направо, кинет ему Катигорошек в рот кусок мяса, повернет налево — даст ему
немного воды напиться. Долго они так летели, вот-вот уже до летают до этого
света. А Гриф и поворачивает голову на право, а в кадках и куска мяса не
осталось. Тогда вы резал Катигорошек у себя кусок мяса с бедра и кинул в пасть
Грифу. Вылетел Гриф наверх и спрашивает:
—
Что это ты мне дал в последний раз такое вкусное? И показал Катигорошек на свою
ногу.
—
Вот что, — говорит.
Тогда
Гриф отрыгнул кусок бедра, полетел и принес живой воды; приложил кусок бедра и
тою водой покропил, оно и приросло.
Вернулся
тогда Гриф домой, а Катигорошек пошел своих товарищей искать. А они уже пришли
к отцу королевны, там у него и живут, между собой ссорятся: каждый хочет на
королевне жениться, и никак не помирятся.
Вдруг
приходит Катигорошек. Они испугались. А он говорит:
—
Родные братья, да и то изменили, а вас я должен наказать.
И
наказал их.
А
сам на королевне женился и живет себе, поживает.
